Читать далее…
ЕЛЕНА ОРЛОВА:
***
Мир безумен, жесток и странен.
Небеса тяжелы, как твердь.
Если дух обескровлен и ранен –
не взлететь ему. Не взлететь.
20 июля 2008 г.
***
Ветер эпохи пахнет свежей кровью,
тленом гниющей плоти, пылью развалин,
дымом пожарищ, удушливой прелью подвалов,
ржавым железом и едким акрилом рекламы…
Я забыла, как пахнет весна.
30 мая 2006 г.
СОН
Ночной обстрел. Три русских паренька
на том посту на подступах к Цхинвалу…
Зачем вы снитесь мне? Я вас не знала,
как, впрочем, вы – меня…
Вы продержались несколько часов.
Ну что тут скажешь? Тут не нужно слов.
И вы молчите, странно улыбаясь,
а я во сне пред вами в чём-то каюсь
и чувствую, что мне сдавило грудь –
хочу, но не могу вздохнуть,
и вновь от боли просыпаюсь.
7 сентября 2008 г.
РОВЕСНИЦА
Ловить ускользающие взгляды встречных мужчин,
пить по утрам крепкий кофе, а вечером – валерьянку,
проходить, не оглядываясь, мимо дорогих витрин,
вставать спозаранку
и плестись на работу, где шепоток за спиной и тупой начальник,
что-то печатать, мечтая дожить до шести вечера,
вернуться домой, поставить на плиту чайник,
рухнуть в постель и в одиночестве раны залечивать,
чтобы утром опять, небрежно подкрасив губы,
спрятав под длинной юбкой целлюлитные колени,
начать всё сначала и не дать себе возможности задуматься,
что кажешься старухой в глазах раскованных двадцатилетних,
не умеющих понять и простить
хроническую несовместимость
с настоящим временем.
7 апреля 2008 г.
ПОЧТИ ГРИНОВСКОЕ
Там, где гуляют холёные суки,
увешенные бриллиантами,
и лиловые негры почтительно
подают им норковое манто,
там, где альфонсы, томясь от скуки
и звеня брелками, как аксельбантами,
чуть лениво и снисходительно
провожают глазами крутое авто,
там, на том берегу, где халявы всласть,
и все предаются безделью,
где лазурное небо, лазурные небеса
и пальмово банановый рай, –
там Ассоль безнадёжно состарилась
и на пару с Грэем подалась в богадельню,
а полинявшие алые паруса
продали на флаги в Китай.
20 июля 2008 г.
***
Время, размазанное по циферблату
Кремлёвских курантов,
словно домоклов меч,
над нашими головами повисло.
Но недуги эпохи мы лечим, как прежде:
пара стаканов, и жизнь покажется снова
исполненной смысла.
20 июля 2008 г.
***
Снегопад, снегопад,
не мети мне на стильную стрижку –
я около двух часов
терпеливо ждала своей очереди
и сорок минут мужественно терпела
манипуляции мастера:
мне хотелось дойти до больницы красивой…
Снегопад, снегопад,
не мети, не стелись мне под ноги,
будет жаль, если я упаду
и сломаю каблук –
озорную высокую шпильку:
напоследок мне снова хотелось
почувствовать себя молодой…
Снегопад, снегопад,
не мети, не стелись, не стели
мне последнее ложе – одиночества, слёз и тоски:
всё равно очень скоро наступит весна,
и на неказистой клумбе
под окнами палаты
появятся первые цветы…
Снегопад, снегопад, снегопад
позволь мне дожить до весны…
2 января 2009 г.
***
Поздний рассвет робко раздвинул
занавес ночи. И зимний пейзаж,
втиснутый в белую раму окна,
медленно, словно на фотобумаге,
проступил сквозь стекло:
линия горизонта,
проведённая тонким скупым штрихом,
неумолимо делит надвое
однообразие белизны земли и неба.
Разлучённые навеки
ещё со времён сотворения мира,
они упрямо льнут друг к другу
в слепой первобытной тоске,
бессильные изменить законы природы.
Но, вглядываясь в горизонт,
мы упиваемся иллюзией их слияния –
такой же вечной и непреодолимой,
как тайная вера в бессмертие души.
8 февраля 1999 г.
***
Я свеча…
А. Тарковский
День затих. Всё живое отходит ко сну.
Время сбавило шаг,
застывая на стрелках, как пена.
Воздух пахнет опавшей листвой –
горьким запахом тлена.
Ветер что-то бормочет,
баюкая в небе большую звезду.
Спящий мир провалился во тьму,
как в слепую дыру.
День и ночь, жизнь и смерть –
это слишком не равная мена.
Только я – не свеча,
не погасну на стылом ветру:
у окна до зари просижу,
как-нибудь эту ночь пережду,
и увижу рассвет, что придёт поутру.
Он придёт и отпустит на волю
из тёмного плена.
5 ноября 2004 г.
МАМЕ
Над твоей могилой
пятнадцать зим сменились вёснами,
прежде чем я научилась вспоминать о Тебе без боли –
лишь с благодарностью за то, что Ты была.
Я не знаю, где Ты теперь,
и как называется это место,
откуда Ты приходишь в мои сны.
Приходишь, чтобы снова исчезнуть…
Нас разделяет бездна,
но я прошу: пожалуйста, пообещай,
что встретишь меня на границе миров,
когда пробьёт мой час,
чтобы мне не было так одиноко и страшно –
совсем, как сейчас,
когда мне приходится жить без Тебя
на этой земле.
8 марта 2004 г.
ПАМЯТЬ
Убогие краски летнего вечера сорок пятого года
впечатались в генную память:
длинный серый забор,
за ним – бараки военнопленных;
у забора шестилетний вихрастый мальчишка –
полуголодное дитя кровавого века;
тонкая ручонка просунута в щель,
на потной детской ладошке – сокровище:
липкий кусок рафинада.
«Дяденька фриц, ну, пожалуйста, поиграй!»
Губная гармоника лихо выводит:
«Всё пройдёт, мой милый Августин,
Августин, Августин…»
Грубоватая немецкая мелодия
ласкает детское ухо,
привыкшее к взрывам бомб и вою сирен, –
мальчишка зачарованно слушает,
безгрешный в своём неведении
о далёком грядущем, которому через много лет
суждено стать моим прошлым,
ибо этот мальчишка – мой отец
25 октября 2004 г.
ОБРЫВОК. ОТЦУ
Пожалуйста, напиши меня на фоне осенней Венеции.
Помнишь тот сгорбленный мостик через пруд
в старом парке?
Стою над чёрной водой, кутаясь в воротник,
чтоб немного согреться,
а мимо плывут опавшие листья – золотые кораблики.
Пожалуйста, напиши меня на фоне зимнего Вашингтона.
Помнишь послевоенную семиэтажку, самую первую в городе?
Старики по привычке называют её «вашингтониной».
Из промёрзшей земли до сих пор торчит её
обветшалый короб.
Если хочешь, напиши меня на фоне Египта:
апрельский самум гонит по улицам
серые клубы неубранного песка.
Где-то там, за облаками, есть солнце, но его не видно,
а вечерами сердце исподволь лижет необъяснимая тоска…
Нет, лучше напиши нас на фоне Эдема:
неземные цветы и нездешнего неба голубая слюда…
Мир иной будет нов и загадочен, как недоказанная теорема,
мы познаем его и снова вернёмся сюда,</p?
чтобы начать всё с начала и былые ошибки исправить,
и понять, наконец, как это сладостно – жить…
Взявшись за руки, мы побредём по июльскому
разнотравью,
и незакатное солнце будет над нами светить,
и печаль нас минует…
16 апреля 2008 г.
А.А.АХМАТОВОЙ
Летним полднем гуляя по Питеру
среди парков, дворцов, мостов,
мне было почти удивительно
натолкнуться на стену «Крестов».
Я раньше здесь не бывала,
но, увидев «Кресты» в тот раз,
почему-то сразу узнала
и вспомнила вдруг о Вас,
будто видела это прежде:
тенью – очередь вдоль стены,
лица – с печатью надежды
и глаза – с печатью беды,
«звёзды смерти» – над головами,
в небе – звон поминальных тризн…
Не опишешь его словами –
ожиданье, длиною в жизнь…
Я шаги невольно замедлила
у кирпичной красной стены.
Вы простите, Анна Андреевна,
но нет в том моей вины,
что наши пути не совпали.
Так уж карта судьбы легла:
здесь Вы подолгу стояли –
я, гуляя, мимо прошла.
12 января 2001 г.
ЛУННЫЙ БЛЮЗ
Июньский вечер, влюблённый
в себя самого, затих в объятьях полуночи.
Город, уставший, молчит:
тишина, распадаясь на обертоны,
липкой смолой висит на ветвях
и стекает в траву,
чуть касаясь чуткого слуха,
но больше – ни звука.
Второпях
на углу
перекрёстка пролетающий ветер
качнул фонари; их отсвет, призрачно бледен,
дрожит на асфальте
дыханием веков на поблекшей смальте.
В сиреневом сумраке засыпает листва,
и луна, отмытая ливнем, чиста,
величаво плывёт в облаках
гигантской полупрозрачной медузой,
оставляя на сонных губах
пряный вкус недопетого блюза.
БОЛДИНСКИЙ МОНАСТЫРЬ
За стенами Святой обители
смиренные иноки с военной выправкой
замаливают кровушку,
пролитую на необъявленной войне.
Их отстранённые взгляды
не кажутся странными,
когда вспоминаешь, как им непросто
верить в кровожадного и всемогущего бога,
который, на манер еврейского бога Яхве,
карает людей за грехи
страданиями и смертью
и которого они почему-то
называют Спасителем…
За стенами Святой обители
в уединении и молитвенном благоговении
когда-то творил чудеса
преподобный старец Герасим.
Теперь здесь толпы туристов,
вернее, паломников, жадно щёлкают
объективами фотокамер,
вытаптывая газоныками,
похожими на терема берендеева царства;
здесь устроили торжище в Божьем храме
и взимают отдельную плату
за каждую душу, внесённую в список
на помин или здравие…
За стенами Святой обители
душа, что черница-затворница,
тоскует об истинном Боге и рвётся на волю.
Там на взгорке стоит обветшалая деревенька
в окружении облетевших берёз,
там под ногами хлюпает
раскисший смоленский суглинок –
родимая земелюшка, кормилица наша,
да серое небо обильно сочится
чистым холодным дождичком…
Поплачь о нас, отче Герасиме!
28 января 2005 г.
***
Всё было слишком в этом сентябре,
который сам себе казался летом:
дни были жарки, ночи – в серебре
под лунным светом,
и на вечерней розовой заре
никто из нас не думал о несчастье…
Всё было слишком в этом сентябре,
включая счастье.
14 ноября 2006 г.
КОГДА
Когда глухая ночь плавно перетечёт
в подслеповатое утро,
когда закончится кофе
и двадцатая сигарета начнёт горчить,
когда взлётной полосой протянется за окном жестяной карниз,
и душа, разжав цепкие лапки,
упорхнёт в облака,
пусть чья-то печаль, полная не мною,
будет светла,
ведь главное – это в полёте
не смотреть вниз
и успеть подумать:
«Как непросто себя любить!»,
чтобы, если не жизнь,
то последний свой миг прожить мудро.
7 апреля 2008 г.
***
А.Г.
Осень, осень, сестрица,
не уходи, пожалей!
Дай мне вволю напиться
студёных твоих дождей,
вдоволь дай наглядеться
на тихую синь вечеров,
позволь душе отогреться
в огне кленовых костров…
Не уходи, не надо!
Хоть чуточку повремени!
Своим драгоценным златом
сполна меня одари,
чтоб злая вьюга не смела
навеки нас разлучить,
чтоб я до весны сумела
огонь твой в душе хранить.
19 октября 2008 г.
ОСЕНЬ
Осень мне снова подносит
золочёную чашу скорбей.
Ни о чём не прошу – не смею;
молча пью эту тёмную жижу – до дна,
до оскомины,
постигая, как аксиому:
где бы я ни была,
с кем бы я ни была,
я – одна.
04.11.2005
***
Боже, благодарю Тебя за жизнь
с её терпким вкусом рая и ада,
благодарю за дар любви,
за счастье моё земное,
за право познать Твою истину;
она мне – награда, отрада.
Ты щедр ко мне.
Чем могу расплатиться с Тобою?..
Только самым бесценным:
добром и любовью.
13 февраля 2005 г.